ИСТОРИКО–БИОГРАФИЧЕСКИЙ  ИНТЕРНЕТ–ПРОЕКТ  ДЛЯ  ГИТАРИСТОВ–ЛЮБИТЕЛЕЙ  И  ПРОФЕССИОНАЛОВ

• ЭЛЕКТРОННЫЙ ЖУРНАЛ

• СТАТЬИ

• ДОКУМЕНТЫ

• МАТЕРИАЛЫ 

№ 1 / 2012

Содержание номера

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 
 
 

 

  Журнал "ИСТОРИЯ ГИТАРЫ В ЛИЦАХ" • 2012 • № 1 • С. 18 (2)

     

средства, так как наследства дедушка почти никакого не оставил. Бабушка, энергичная и решительная, рассудила, что надо браться за знакомое, испробованное дело: она организо­вала, или, говоря профессиональным языком того времени, «взяла на себя» цыганский хор.
  Кроме приглашенных певиц и музыкантов, в хоре участвовала сама бабушка, пели и плясали две ее дочери — моя мама и тетя Маша. Но мамина исполнительская карьера быстро закончилась. В одну из гастрольных поездок в Тамбов она познакомилась с моим будущим отцом — Александром Николаевичем Сорокиным, наездником и тренером на Тамбовском иппо­дроме. Свадьбу отложили на год, чтобы собрать приданое, а главное — нужно было решить дальнейшую судьбу бабушкиной семьи. В это время стало ясно, что в данных условиях хор себя не оправдывает, так как руководить им слишком сложно и хлопотливо, содержать два хозяйства трудно, а жить на колесах с такой семьей невозможно. Бабушка решила пересе­литься в Петербург и там налаживать новую жизнь. Туда же переехал и мой отец.
  Помню, родители говорили, что за квартиру бабушки на Черной Речке, где она поселилась после переезда в Петербург, платил Шеншин. По-видимому, какую-то связь с дочерью он все же поддерживал и оказывал ей небольшую помощь.
  В Петербурге мама не стала работать — она готовилась к свадьбе, но старшие ее сестры сразу же поступили в хор. По мере того как подрастали младшие дети, они тоже начинали зарабатывать на жизнь. В нашем роду работа была для всех одна: чуть выйдя из детского возраста, девочки начинали плясать и петь в хоре, мальчики становились гитаристами. Другой жизни и другой работы никто себе и не представлял. Лишь очень немногие, совершенно лишенные музыкальных способностей, брались за какие-нибудь ремесла.
  Надо сказать, что не только бедность вынуждала детей так рано браться за работу. В семьях богатых цыган-песенников, а таких было немало, происходило то же. И понятно: что стали бы делать эти мальчики и девочки, если бы не работали? Ведь они не учились. В тогдашней России школьное образование многие считали непосильной, часто даже ненужной роскошью, а у цыган вообще не принято было обучать детей ни в школах, ни дома. Когда в хоре начинали разучивать какую-нибудь песню, писать текст и ноты не имело смысла: певицы не умели читать, а гитаристы не знали нот. Слова и мелодию женщины перенимали на слух, гитаристов тоже на слух обучал дирижер хора, сам не всегда знакомый с нотной грамотой.
  Менялись порядки, нравы и обычаи в стране, менялись они и в цыганских общинах, но основные жизненные устои сохранялись в этой патриархальной среде прочно.
  В отличие от таборных, бродячих цыган, песен-

 

ники на протяжении последних ста лет, а может быть и еще дольше, вели оседлый образ жизни. Жили они замкнутыми колониями, сели­лись поблизости друг от друга. В Петербурге цыгане облюбовали Новую Деревню и Черную Речку. В этих районах они снимали, а кто побогаче — строили дома, тут проходила жизнь поколений, тут сохранился своеобразный, но строгий порядок, которому подчинялась воля и судьба каждого члена хора. В таком замкнутом круге, где жизнь каждой семьи, каждого чело­века была на виду, не могло быть неуважения к старшим, распущенности, своеволия. Большое воздей­ствие оказывало влияние общественного мне­ния, не говоря уже о реальной силе — власти хозяина хора. Репутация хора и каждого из его участников должна была быть безукоризненной, иначе цыган не стали бы приглашать на выступления в аристократические богатые дома, на полковые праздники, ни один из которых не обходился без цыганского хора, в роскошные рестораны и т. д.
  Словом, как это ни покажется странным, ника­кой «богемы» здесь не было, были трудящиеся и живущие своим заработком люди.
  В Петербурге цыган было много. Среди них имелись представители разных профессий, люди разных нравов, различного образа жизни. Но песенники с остальной цыганской колонией почти не смешивались. Они жили своей замк­нутой организацией. Я говорю здесь только о них.
  Хозяином и главным лицом в хоре был дирижер. Эту должность мог занимать человек, обладав­ший хорошими организаторскими и деловыми качествами и облеченный доверием товарищей по работе. Его слово имело большой вес не только в трудовых, но и в бытовых вопросах. Для того чтобы стать дирижером, нужны были, кроме музыкальных способностей, познаний и профес­сионального мастерства, еще и многие другие данные: представительная внешность, умение держать себя, способность увлечь и повести за собою хор, умение выгодно «подать» певицу или плясунью. Во время исполнения дирижер «горя­чил» певиц и гитаристов гортанными выкриками, умело перебрасывал гитару через руку, как бы демонстрируя свою удаль, все ускоряя темп мелодии, доводя его иногда до предела возможного, пока не обрывал музыку резким криком «авэлла!» — конец. Красиво сделать это умел не всякий.
  Руководили хором по многу лет одни и те же лица, и только состарившись, дирижер переда­вал руководство хором кому-нибудь другому. Тогда общее собрание старших членов хора утверждало нового, подчас не самого старшего и даже не всегда самого лучшего гитариста, но всегда хорошего организатора и надежного человека. Женщины пользовались в этих случаях равным с мужчинами правом голоса.
  Действия дирижера были совершенно бес­контрольны; плату за концерты от посетителей

     
1 2 3 4 5 6 7
Рейтинг@Mail.ru