ИСТОРИКО–БИОГРАФИЧЕСКИЙ  ИНТЕРНЕТ–ПРОЕКТ  ДЛЯ  ГИТАРИСТОВ–ЛЮБИТЕЛЕЙ  И  ПРОФЕССИОНАЛОВ

• ЭЛЕКТРОННЫЙ ЖУРНАЛ

• СТАТЬИ

• ДОКУМЕНТЫ

• МАТЕРИАЛЫ 

№ 1 / 2012

Содержание номера

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 
 
 

 

  Журнал "ИСТОРИЯ ГИТАРЫ В ЛИЦАХ" • 2012 • № 1 • С. 19 (3)

     

он получал из рук в руки; сколько было получено — никому известно не было, так как твердого гонорара не устанавливали, оплата зависела от богатства и щедрости гостей. Ясно, что возможностей для злоупотреблений было много, поэтому при выборах дирижера мораль­ные качества кандидата имели не меньшее значение, чем его деловые свойства.
  Полученную за концерты плату дирижер делил между участниками хора по паям. Лучшие исполнители получали по 10–12 паев, другие 7–8, остальные еще меньше. На пай приходилась каждый раз другая сумма, в зависимости от оплаты концерта. В некоторых хорах старые цыганки, уже оставившие по возрасту работу, получали за свои прежние заслуги перед хором пенсию — 1–2 пая. Это зависело от решения дирижера и общего согласия членов хора.
  Поступление в хор и уход из него не обставлялись никакими особыми условиями. Подходит по своим данным певица — дирижер принимает ее; захотела она уйти — пожалуйста, никто силой держать не станет. Но это было только в тех случаях, если певица никуда из колонии не уходила, а просто оставляла работу, выходя замуж за своего же хориста, или покидала хор по другой какой-нибудь причине. Если же девушка решалась уйти к чужому, хор требовал за нее выкуп. Это было как бы возмещением тех убытков, которые приносил уход певицы. Выкуп требовали и с цыган, не членов хора. Это не было куплей-продажей. Против воли девушку выкупить нельзя было, но и одного ее согласия было мало — требовались еще большие деньги. Это приводило иногда к умыканию цыганок. В последние годы сущест­вования хора выкупа уже не брали, но обычай умыкания остался. Девушек выпускали из хора очень неохотно, и все эти препятствия привели к тому, что состав каждого хора постепенно стал наследственным. Выходя замуж за своих же хористов, девушки не порывали связи с хором, хотя обычно оставляли работу. На их место приходили младшие сестры, потом подрастали дочери; иногда цыганка после нескольких лет перерыва снова возвращалась в хор.
  То же было и с мужчинами-аккомпаниаторами. Рядом со старыми гитаристами стояли их сыновья и внуки.
  Репертуар тоже переходил из поколения в поколение, причем и в этой области образо­вались и действовали свои неписаные, но строго соблюдавшиеся правила: хоровые песни были у всех одни и те же, на них собственности не было, а вот многие сольные романсы и песни, заученные певицами с голоса бабушек, матерей, старших сестер, составляли как бы личную собственность. Исполнять песни чужого репер­туара нельзя было, это считалось некрасивым, неэтичным поступком. Только если умирала исполнительница, не оставив после себя законных преемниц, любая певица имела право «взять на себя» этот репертуар целиком или частично, после чего он снова становился неприкосновенной собственностью новой владелицы.
  Манеру исполнения молодые цыганки «сни­мали» со старых, в точности подражая им, перенимая вместе с их мастерством и чисто внешние традиционные формы выступления.
  В 80-х и 90-х годах было еще модным пение «с разливом», то есть с надрывом, со слезой. Потом эта манера вышла из моды, пение стало строже, сдержаннее, но многим слушателям прежний стиль больше нравился, казался задушевнее.

 

  До конца девятнадцатого столетия цыгане в концертных залах не пели. В Москве и провинциальных городах они выступали главным образом в трактирах с гостиницами при них, которые тогда назывались номерами для приезжающих.
  Теперь, когда мы говорим о трактире, нам представляется дешевая, грязная харчевня, где в клубах махорочного дыма пьют, поют и ругаются обитатели горьковского «дна».
  Но были трактиры другого рода — «для благородных», то есть чисто одетых, состоя­тельных, а часто и очень богатых людей. Старое купечество, например, не жаловало ресторанов, предпочитая им трактиры. В отличие от ресторанов, в трактире все было на русский лад: прекрасные повара мастерски жарили исконных русских гусей и баранов с кашей, пекли рас­стегаи, приготовляли ботвинью, варили стер­ляжью уху, подавали блюда половые в белых рубахах навыпуск. На эстраде стоял традици­онный механический орган, здесь же выступал русский или цыганский хор.
  Билетов на выступления цыган не продавали, платы за вход не брали, а в промежутках между номерами молодые цыганки обходили зал, собирая у посетителей «на ноты», кто сколько даст. Весь сбор шел дирижеру, который выпла­чивал потом деньги хористам. В Петербурге цыганский хор долгое время пел исключительно в «Самарканде» — на даче в Новой Деревне. Постоянных выступлений в «Самарканде» не бывало, просто приехать и попасть на концерт нельзя было. Лица, желавшие послушать цыган­ский хор, заранее предупреждали дирижера, тот вызывал в «Самарканд» хористов.
  С 80-х годов петербургским хором почти тридцать лет подряд руководил Николай Ивано­вич Шишкин, однофамилец прабабушки, очень богатый человек, владелец большого деревян­ного дома в Новой Деревне. Иногда концерты для узкого круга особо избранных лиц он устраивал у себя дома. Один из таких концер­тов с большой теплотой описывает А. А. Игнать­ев в своей книге «Пятьдесят лет в строю».
  Независимо от того, где происходил концерт, порядок всегда был одинаков: хористы собира­лись точно к назначенному часу, но в зал никто из них не входил, пока не собрались все гости. Только тогда в зал проходили певицы, за ними шли гитаристы во главе с дирижером. Женщины усаживались на стулья, мужчины становились позади.
  В то время хористки цыганских костюмов не носили. Одевались и причесывались по совре­менной моде. Единственным предметом, напоми­навшим о былой экзотике, являлась пестрая шаль, обязательная для каждой исполнитель­ницы. Платье полагалось носить закрытое, с длинными рукавами. Мужчины были в казакинах красного или синего цвета с золотыми галунами.
  Иногда цыган приглашали петь в богатые частные дома, когда там устраивали какой-нибудь большой прием; обязательно приглашали хор на полковые праздники, — в этих случаях все участники концерта надевали специально сшитые цыганские костюмы тех цветов, какие были установлены для формы данного полка.
  К началу двадцатого века основные покрови­тели цыган — богатое дворянство и крупная аристократия — растеряли, раздробили, прода­ли свои имения, многие из представителей когда-то богатейших старинных родов уехали за границу, другие были вынуждены стеснить себя в расходах. Круг посетителей «Самарканда» начал

     
1 2 3 4 5 6 7
Рейтинг@Mail.ru