№ 2 / 2012

  Журнал "ИСТОРИЯ ГИТАРЫ В ЛИЦАХ" • 2012 • № 2 • С. 36

выпускными куклами, танцевал на канате, с шестом и без оного, ни за что не держась, и тем приводил зрителей в изумление».

   Документ, спору нет, курь­езный, но ему место в истории русских театров вообще, а к историческому обзору русской оперы это объявление никакого касательства не имеет.
   Вот что об операх сочинения императрицы Екатерины II (стр. 15–30) автор несколько порас­пространился, так это не меша­ет, потому что содержание этих сатирических пьесок (скорее водевилей, нежели настоящих комических опер) дает доволь­но верную идею о тогдашнем направлении такого рода зре­лищ. Утилитарно-дидактичес­кий взгляд на драматическое искус­ство отражался тогда на всем. На нижегородском театре в 1790 году существовала завеса с следующею надписью:

Здесь зримый плач, смех,
   слезы и забавы
Вперяют честность в ум
   и чистят грубы нравы.

   Интересным и полезным результатом долгих и стара­тельных разысканий автора являются помещенные им в каждой главе полные реперту­ары русских оригинальных и переводных опер: это драго­цен­ные материалы для истории искусства в России. Списки певцов и певиц в каждой главе и коротенькие биографии заме­чательнейших придают книге много занимательности.
   Весьма характеристичен слу­чай из жизни певицы Лизаньки Урановой ^[3], впослед­ствии Сан­дуновой (стр. 31–32). Интересен очерк замечатель­ного компози­тора и капельмей­стера Катерин Альбертовича Кавоса (стр. 46–49). Биографи­ческие данные в очерке дея­тельности знамени­того певца Самойлова довольно обстоя­тельны, при всей сжа­тости изложения (стр. 51–52). Не мешало бы перечислить все и поименовать хотя главнейшие роли из его, как выражается сам автор, неизмеримо обшир­ного репертуара. Из более близ­кого к нам времени инте­ресны биографические очерки: Дюра, бывшего с тридцатых годов на сцене русской оперы в ролях баритонов и басов (стр. 80–81); незаменимого Сусанина и Бер­трама — Осипа Афанась­евича Петрова (стр. 81–82); Анны Яковлевны Воробьевой, впо­следствии Петровой, прево­сход­нейшего контральта,

[3] Урановой она была названа по желанию императрицы Екатери­ны в честь новооткрытой тогда пла­не­ты Уран. – Примеч. А. Н. Серова.

который сначала вовсе не был оценен, так что гениальная пе­вица, составлявшая славу рус­ской оперы во времена Глинки, при выпуске из училища приз­нана была бездарною и поме­ще­на в число хористок (стр. 83–85). Факт малоизвестный и поучительный! Не обойдены по­четным упоминанием ни Степа­нова, ни Леонов, ни Несторов (Лоди), ни Соловьева (Verteuil), ни Семенова (нынешняя прима­донна в Москве), ни Михайлов, ни Артемовский, ни Лилеева, ни Латышева, ни Гумбин, ни Була­хов, ни Булахова, ни Леонова. Оценка этих артистов лестна для них и довольно верна. Любители забавных анекдотцев найдут себе много пищи на стр. 87 и 88, где рассказываются подвиги певших в сороковых годах на русской оперной сцене итальянцев, тенора Конти и баса-буффа Този. О замеча­тельном артисте И. Я. Сетове следовало бы сказать поболее того, что сказано на стр. 117. Историк русских оперных спектаклей не должен забы­вать, что с поступления на сцену И. Я. Сетова в 1855 году началось обновление русской оперной труппы; она зажила новою деятельностью, как будто проснулась после долгой-долгой дремоты, снова при­влекла к себе общее внимание (хотя не высших слоев об­щества), так как и в 1862 году можно прямо отнести к нашей публике замечание, высказан­ное автором книги на стр. 45 про последние годы прошлого века: «Театральная публика разделена была на партии. Двор и высший круг общества посе­щали преиму­щественно ино­странные спек­такли; русские театры привле­кали большею частью второ­степенную публи­ку, любившую предпочтительно отечественные народные зрели­ща». Артисти­ческой деятель­ности И. Я. Се­това Петербург обязан тем, что услышал «Мар­ту», «Страделлу» и насладился вновь музыкою «Фенеллы»... Это заслуги немаловажные, осо­бенно если к ним присое­динить художествен­ность ис­пол­нения г. Сетовым его ролей и с музыкальной, и с драма­тической стороны.
   Москвичи зрелых лет будут крайне недовольны автором за одну, действительно немало­важ­ную недомолвку. О знаме­нитом московском теноре Бан­тышеве в книге ни полстрочки, ничего нет, кроме его имени. Вообще судьба московской оперной сцены отодвинута ав­тором уже чересчур на второ­степенный план. Все внимание его занято Петербургом. Зачем же так?

   Летопись заключается под­робным отчетом о бенефисе ветерана русской оперы О. А. Петрова в день двадцатипяти­летия оперы «Жизнь за царя» (27 ноября 1861 года), стр. 131–136. Вообще говоря, фактов любопытных собрано много: статистических данных и ре­зультатных выводов также довольно, то есть фактическая часть вполне удовлетворитель­на для сочинения, не имеющая особого притязания на то, что­бы исчерпать предмет до само­го дна, а, напротив, желающего только проложить путь для дальнейших трудов на этом поле. Смотря с такой точки зрения и отдавая полную спра­ведливость заслугам автора этого первого в своем роде опыта, не должно в разбирае­мой книге искать ни развития и последовательного проведения критической мысли, ни подроб­ных, обстоятельных оценок за­мечательнейших явлений на горизонте русской оперы. Одна­ко при всей краткости харак­теристика многих произ­ведений весьма верна. Сюда отнесем оценку оперы «Жизнь за царя» (стр. 94), оперы «Руслан и Людмила» (стр. 97) и оперы А. С. Даргомыжского «Русалка» (стр. 122).
   Иногда из любви к справед­ливости, при нежелании раз­дра­жать самолюбие компози­торов, еще здравствующих и пишущих, автор доходит до сентенций, замечательных по юмористике тона. Таковы приговоры об операх: «За богом молитва, а за царем служба не пропадают» (стр. 98, 99), «Куликовская битва» (стр. 100), «Мазепа» (стр. 122, 123), «Кроатка» (стр. 124). Либретто «Кроатки» удо­стоилось даже длинных цитат.
   В конце книги, после рас­сказа о юбилее Петрова, с почетом упомянуто о хорах русской оперной труппы, то есть справедливо замечено, что они положительно лучше хоров итальянской оперы.
   Из числа общих критических взглядов хотелось бы здесь выписать еще некоторые весь­ма дельные замечания о сос­таве репертуара для русской опер­ной труппы (стр. 111, 112), но и так уж наш отзыв вышел длин­новат.
   Повторим в заключение, что и в цели автора книги не лежало дать свету полное исто­рико-критическое изложе­ние развития русской оперы. Как сжатый в небольших пре­делах очерк этого предмета книга г. Моркова читается с удоволь­ствием и наверно при­несет свою весьма немаловаж­ную пользу.
   Издание прекрасно и делает честь г. Бернарду.