ИСТОРИКО–БИОГРАФИЧЕСКИЙ  ИНТЕРНЕТ–ПРОЕКТ  ДЛЯ  ГИТАРИСТОВ–ЛЮБИТЕЛЕЙ  И  ПРОФЕССИОНАЛОВ

• ЭЛЕКТРОННЫЙ ЖУРНАЛ

• СТАТЬИ

• ДОКУМЕНТЫ

• МАТЕРИАЛЫ 

Ж-л "История гитары в лицах" № 1 (10) / 2014

№ 1 (10) / 2014

Содержание номера

 

 

 

 

 

 

 

 

 
 
 

 

  Журнал "ИСТОРИЯ ГИТАРЫ В ЛИЦАХ" • 2014 • № 1 (10) • С. 3 (14)

     

   Не имея ни малейшего призвания к военной службе, он в 1883 году оставляет военную гимназию и начинает готовиться при помощи студента Романовского в университет.
   В свое время цензурные условия не позволяли высказать, что послужило главным толчком выхода Валериана Алексеевича из гимназии, и потому пользуемся случаем осветить несколько это важное событие в его жизни, направившее ее совершенно в другую сторону. В 80-х годах первые струи освободительного движения, шедшие подпольным путем, проникли и через толстые каменные стены военных гимназий. Надо заметить, что военные гимназии того времени, благодаря светлой личности тогдашнего военного министра и начальника военно-учебных заведений Милютина, стояли очень высоко, если не выше классических гимназий. На образование и умственное развитие воспитанников было обращено усиленное внимание и сообразно с этим приглашались лучшие преподаватели по всем предметам.
   В 4-й гимназии образовывались между воспитанниками кружки для самообразования, изучалась политическая экономия, философия и другие предметы, не входившие в число преподаваемых в гимназии. Вскоре между одним из этих кружков, членом которого состоял и Валериан Алексеевич, завязались отношения с одним из отделений комитета партии социалистов-народников. На обязанности членов гимназического кружка, как и следовало ожидать, была возложена пропаганда в военных гимназиях и женских институтах.
   С воцарением Александра III дело военного образования и воспитания перешло в руки военного министра Ванновского. Начались преобразования военных гимназий в кадетские корпуса; штатские воспитатели сменились офицерами, наиболее талантливые преподаватели постепенно удалились или были удалены; в корпусах воцарился мертвый дух военного формализма, шагистики и дисциплины.
   На почве недовольства этими преобразованиями вспыхнул протест, жертвою которого стали и все члены кружка. Но еще ранее этого были случайно открыты сношения некоторых членов кружка с социалистами-народниками. По счастью, в это время Валериан Алексеевич опасно заболел воспалением легких и лежал в больнице. Его оставили пока в покое.
   По выходе из больницы он не застал уже никого из своих друзей: кого исключили, кого перевели в другую гимназию, а кто и сам ушел.
   По приезде с каникул он решил выйти из гимназии и отказался отвечать на экзамене, заявив об этом инспектору в довольно резкой форме.
   Следствием этого и был его выход из гимназии вольноопределяющимся во 2-й гренадерский Ростовский полк.
   Здесь он еще более полюбил русский народ; как исключенный и "неблагонадежный" он брошен был в самые суровые условия казарменной жизни и вел жизнь самого заурядного рядового: спал на нарах вместе с солдатами, обедал из одной миски, словом, жил с ними вплотную; воспоминания его, несмотря на весь ужас, всю грязь суровой, бездушной и тупой солдатчины, носят самый светлый характер. По выходе из казарм, он оставил среди солдат многих друзей. В особенности памятен ему некто Ухаль, поляк, о котором и до сей поры он не может вспомнить без слез. Это был его лучший друг, брат, самая заботливая нянька, то необыкновенно нежная, то ворчливая.
   Тем не менее, военная служба значительно изменила воззрения Валериана Алексеевича на народ: сойдясь с ним непосредственно близко, он понял, как много было лживого, утопического в стремлениях социалистов-народников и выработал более трезвые отношения и взгляды на народ, а вместе с тем и на то учение, которое разделял до сих пор.
   Но мечты о дальнейшем образовании так и остались мечтами.
   Он не встретил ни поддержки, ни сочувствия к этому со стороны своих родных, а потому, отбыв военную повинность вольноопределяющимся в Москве, в Ростовском гренадерском полку, поступает на службу в контроль железной дороги, где и по настоящее время тянет скучную лямку чиновника.
   Служба эта ему очень и очень не по душе и служит он поневоле, не имея к этому ни малейшего призвания.
   Чем-то хорошим, теплым веет на меня при воспоминании о светлой личности Валериана Алексеевича.
   Он, должно быть, из тех счастливых людей, которых все любят и уважают.
   Его отзывчивость к несчастью ближнего я много раз испытал на себе. Он заботился об улучшении моего служебного положения, в трудные минуты моей жизни много раз помогал мне (да и мне ли одному!), был моим учителем на гитаре, не беря с меня ни копейки за уроки, да и теперь он всегда говорит мне: "вы, пожалуйста, не стесняйтесь, — если что встретится трудное, приходите ко мне, — мы все это разберем, проиграем". А в тяжелые, черные для меня дни писал мне утешения "не отчаивайтесь, не падайте духом; мы не знаем с вами будущего, не знаем даже, что будет завтра, следовательно, и поддаваться настоящему не следует". В другой раз пишет: "надо работать, не унывая, не обращая внимания на настроение. Последнее — роскошь богачей и разгильдяев, а вы человек труда, борец в жизни, и настроение плохая лодка, чтобы плыть к цели по житейскому морю".
   Чтобы дать более яркую, более полную характеристику личности Валериана Алексеевича, я приведу здесь его собственные слова, служащие прекрасной иллюстрацией к сказанному.
 

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
Рейтинг@Mail.ru