ИСТОРИКО–БИОГРАФИЧЕСКИЙ  ИНТЕРНЕТ–ПРОЕКТ  ДЛЯ  ГИТАРИСТОВ–ЛЮБИТЕЛЕЙ  И  ПРОФЕССИОНАЛОВ

• ЭЛЕКТРОННЫЙ ЖУРНАЛ

• СТАТЬИ

• ДОКУМЕНТЫ

• МАТЕРИАЛЫ 

Журнал "История гитары в лицах", №2, 2012.

№ 2 / 2012

Содержание номера

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 
 
 

 

  Журнал "ИСТОРИЯ ГИТАРЫ В ЛИЦАХ" • 2012 • № 2 • С. 8 (10)

     

рисунках Тропинина есть ряд набросков к “Гитаристу”, относящихся к кукавскому периоду и, таким образом, сообщающих некоторую вероятность такому предположению. Пожалуй, в лице наиболее ранних “Гитаристов” можно уловить некоторое сходство с братьями Морковыми. Во всяком случае несомненно кукавское происхождение образа “Ги­та­рис­та”» [15].
   Позднее специалисты все же пришли к выводу, что на картине изображен именно В. И. Морков, никак не связанный с семейством генерал-лейтенанта графа Ираклия Ивановича Моркова (1753–1829), владельца Тропинина. Вот что пишет по этому поводу искусствовед Александра Михайловна Амшинская, многие годы посвятившая изучению творчества Тропинина:

   «Впервые образ гитариста в творчестве Тропинина мы обнаруживаем на рисунке 1822 года. Очевидно, этим годом надо датировать гитариста в русской рубашке-косоворотке, которого считали изображением одного из молодых графов Морковых. Мнение это основано на недоразумении. В действительности следует в этом юноше с гитарой видеть их однофамильца — В. И. Моркова, знаменитого русского музыканта и одного из первых русских музыкальных историков. В молодости он с триумфом дебютировал в Москве своей виртуозной игрой на гитаре» [16].

   Представить такое почти невероятное совпадение, конечно же, было трудно. Мысль о том, что крепостной Морковых пишет портрет сына своего хозяина [17], — самая первая и естественная. Тем неожиданнее оказался вывод, что на самом деле на ней запечатлен известный петербургский гитарист, носивший ту же фамилию. (В работах искусствоведов обращает на себя внимание тот факт, что В. И. Морков нередко упоминается в связи с Москвой или «московской жизнью», хотя вся его жизнь была связана с Петербургом. Из-за этого, кстати, в его очерке по истории русской оперы заметны существенные пробелы в том, что касалось московской оперной сцены. Так, композитор и выдающийся музыкальный критик, один из основоположников отечественного музыкознания Александр Николаевич Серов (1820-1871) в опубликованной вскоре после выхода «Ис­то­ри­чес­кого очерка русской оперы» обстоятельной на него рецензии писал: «Москвичи зрелых лет будут крайне недовольны автором за одну, действительно немаловажную недомолвку. О знаменитом московском теноре Бантышеве в


[15] Цит. по: Коваленская Н. Н. Из истории классического ис-кусства: избранные труды. М.: Советский художник, 1988.
[16] Амшинская А. М. Василий Андреевич Тропинин: 1776–1857. «Искусство», 1970, с. 108.
[17] В. А. Тропинин не раз писал детей своего хозяина. Это, во-первых, и групповые портреты семьи Морковых (1813 и 1815) и отдельные портреты сыновей И. И. Моркова: Ираклия («Мальчик со свирелью») и Николая («Мальчик с топориком»), оба 1800-е гг., его дочери Натальи (1813).

 

книге ни полстрочки, ничего нет, кроме его имени. Вообще судьба московской оперной сцены отодвинута автором уже чересчур на вто­ро­сте­пен­ный план. Все внимание его занято Петербургом» [18]. Можно предположить, что опре­де­лен­ная трудность «географической состыковки» В. И. Моркова с В. А. Тропининым, живописцем по преимуществу московским, имеет место. Где и когда пересекались их пути, остается загадкой. Под конец годов с 1793 по 1804-й, когда начинающий художник жил в Петербурге, Морков пребывал еще в мла­ден­чес­кой колыбели. Встреча их могла произойти в 1823-24 гг., когда Тропинин находился в Петербурге и завоевывал звание «академика живописи» в Императорской академии ху­до­жеств. Несмотря на то, что для художника это был крайне напряженный период, такое до­пу­ще­ние представляется мне наиболее вероятным, отчего я и склонен «отодвинуть» сроки начала его работы над «Гитаристом» с 1822 (Ам­шин­ская, 1970), а тем более 1820 (Коваленская, 1951), на 1823 год. Если это так, то тогда и «Гитарист в косоворотке», включая повторение, находящееся в Вятском музее, и «Гитарист» 1823 года Государственной Тре­тья­ков­ской галереи, создавались один за другим с небольшими промежутками времени. В даль­ней­шем В. А. Тро­пи­нин мог встречаться с гитарой и гитаристами в Москве, в том числе и с В. И. Морковым, который по некоторым сведениям бывал там с вы­ступ­ле­ни­ями, а также с М. Т. Высотским, С. Н. Ак­се­но­вым, И. Е. Ля­хо­вым, А. А. Ветровым, набиравшим славу М. Д. Соколовским, и другими менее именитыми гитаристами и любителями, что поддерживало и развивало в нем интерес к этому инструменту – может быть даже не столько к гитарной музыке, сколько именно к невероятно красивому инструменту, к которому глаз художника не смог остаться равнодушным).
   Предположение, что на картине изображен один из графов Морковых, само по себе уже подталкивало искусствоведов, пытавшихся описать этого человека зрителю, к мысли, что это типичный «баловень судьбы», не утруж­да­ющий себя никакими заботами и ведущий праздную, беспечную, и, скорее всего, ленивую жизнь. Так, М. М. Ракова в статье «Жанровая живопись первой четверти XIX века» изображает его так:

   «Представлен здесь не простолюдин — образ гитариста, по-видимому, восходит к портретному изображению одного из графов Морковых. Вернее всего было бы сопоставить образ этого юноши, меланхолически напевающего под гитару, со всем безмятежным укладом праздной жизни провинциального или московского дворянства. В особенности он близок быту московского барства 1820-х годов, с его хлебосольством и патриархальной простотой нравов, с характерным пристрастием к русскому сентиментальному романсу и гитаре. Недаром «Гитарист» своей непринужденностью и


[18] А. Н. Серов. Статьи о музыке: В семи выпусках. Выпуск пятый. 1860-1862. М., Музыка, 1984, с. 257.

     
Рейтинг@Mail.ru